Светлана Курс: «Войны – мерзкая забава мужчин»

У меня всегда было сильное, хотя и самонадеянное, и может, ошибочное, ощущение, что Бог меня поведет, забросит куда надо, защитит и направит. Поэтому в конце 2021-го я с доверием вошла в стены музея Войска Польского, думая, что эта работа – противоречивое приключение для пацифистки и феминистки. Я считала, что войны – мерзкая забава мужчин, в которой нам, женщинам, уготована роль жертвы – убитой, изнасилованной, заброшенной в самое страшное сиротство – потерю детей.

Все оказалось иначе. Через год началось российское вторжение в Украину, и от моего пацифизма осталось слабое очертание, иллюзия. Я бы и хотела мира и милой безоружности, но разве это возможно там, где есть настолько злая, садистичная воля? Если бы могла, я бы взяла из стен своего музея любое оружие в руки и пошла бы убивать.

Враг оказался старым, знакомым и нам. Об этом напоминали все 13 залов моего музея. Средневековье и Ренессанс – битва под Оршей. Вот она, знаменитая картина, которая в наивных образах рисует панораму «нашествия с Востока». Вот и знаменитая Слонимская хоругвь 1514 года с Погоней, а вот наши несвижские пушки и фальконеты Радзивиллов 1600-х годов, чьи стволы увиты цветами и виноградом, украшены сиренами и головами старцев.

Вот восстания Княжества и Короны, жестоко задушенные в девятнадцатом веке. Вот панорама Чуда над Вислой, когда нашествие получило по носу от немногочисленного польского войска, которое боролось как львы (было там и множество беларусов).

Так что исторически я чувствовала, что, возможно, 2022 год – это последний бой старого мира, в котором Россия царила и отравляла все вокруг себя. Что народы Княжества и Короны, с поддержкой Запада, наконец убьют этого дракона. Только что на этот раз моя страна была на стороне дракона. Хотя и формально. Это мало меняет в чувстве позора и бессилия. Смерть пошла от нас, предательство пошло от нас.

Прошу прощения у возможного читателя за пафосный и возвышенный тон моего высказывания, но иначе в эти времена и об этой войне писать не приходится. Эта история может описываться только в стилистике Толкина. Мы увидели концентрированное зло, общество, спаянное и опоенное злом, в эйфории зла. Приносятся целые гекатомбы. 10 тысяч жителей одного Мариуполя, улицы, застеленные трупами, изнасилованные младенцы, жертвы страшных пыток с вырванными глазницами – мы все видим своими глазами, ошеломленные, почерневшие от горя.

Мало того – нас поломали и вытолкали на неправильную сторону истории, сделали сообщниками, отобрали честное имя, которое мы, беларусы, вернули себе в 2020-м. Так мы оказались в двойном сонном кошмаре – внутри страны, где работают правила концлагеря, где тысячи гниют в тюрьмах, сотни искалечены или убиты, а десятки тысяч сорвались в бегство. И снаружи – где нас ненавидят украинцы, нас презирает мир, и есть за что. Украинцам невозможно сейчас разобраться в нас, они заняты выживанием и борьбой и полностью сосредоточены на том, чтобы убить Голиафа, иначе Голиаф их растопчет в пыль. Даже если у этого колосса глиняные ноги, он может похоронить под собой не одну цивилизацию – хотя бы из-за своего веса и исключительной рептильной злобности.

Что нам делать, как себя чувствовать? Нести свой позор, боль и бессилие в молчаливом достоинстве, принимать его как неотъемлемую часть беларусскости. Быть взрослой нацией – это принимать не только радость и гордость, но и ответственность, и позор. Еще взрослость нации и ее отдельного человека заключается в работе в пользу того, что считаешь важным. Сегодня это наша порабощенная страна, наши внутренние дела, наши люди, единство, взаимопомощь. И Украина. Что бы то ни было, может, они к нам никогда не повернут лицо, но это наши извечные соседи, и соседи поистине великие, храбрые, сильные, здоровые, умеющие мечтать, работать, самоорганизовываться и бороться. У них ключ от будущего. Поэтому вина виною, обида обидой, а помогать им нужно, это дело не только достоинства, но и выживания.

Наш музей пускает украинских беженцев по 1 злотому за билет, символическая оплата. На 90% посетители – мамы с детьми. Их мужчины борются. И я радуюсь каждому живому украинскому грачонку, который остался живым и в безопасности благодаря Польше. Вчера маленькая девочка подарила моей коллеге две помятые маргаритки, сорванные у нас во дворе. Та поставила их в рюмку на столе в нашей столовой. Маргаритки белая и красная.

Мнение автора не обязательно совпадает с мнением редакции.