Мой враг нашел меня и здесь

О начале войны

24 февраля 2022 года я была под Киевом, так что войну встретила как все украинцы — проснулась утром от обстрела. Первые три дня был введен комендантский час, я сидела с друзьями на даче. Этого времени как раз хватило, чтобы понять, что делать и куда бежать. Приняв решение, сразу пошла в ближайший военкомат.
Было впечатление, что мой враг нашел меня и здесь, но теперь я могу дать отпор. Не так осторожно, как это было в Беларуси, а по-настоящему. Во всю мощь.

Изначально была в теробороне, потом в роте охраны «Бровары». Так что первый мой «боевой» состоялся еще в марте, до того, как я присоединилась к другим беларусам. Из-за определенных особенностей в законодательстве Украине (сегодня оно изменилось), меня не могли оформить в роту охраны и взять на контракт. Только в специальные подразделения. На тот момент уже существовал батальон имени Кастуся Калиновского. Так что уже где-то в конце марта я присоединилась к ним.

О медицине и эвакуации

23 марта вместе с Иваном «Брестом» (командир батальона «Волат», погиб под Лисичанском 26 июня 2022 года — ред.) ездили подписать контракт. Так я начала работать в беларусском батальоне как тыловой медик. Отвечала за небоевые травмы — простуды, растяжения и другие подобные проблемы. Люди так же болеют на войне, как и в мирное время. Много травм за счет интенсивных тренировок, работы с различным оружием. Могут спину потянуть из-за того, что что-то тяжелое поднимают. А так все тоже самое: и простуды, и пневмонии, и желудок, и все, что хочешь.

Со временем у нас появилось еще несколько медиков. Тогда очень нужна была помощь с ранеными на Николаевском направлении, и я поехала туда. Там уже через какое — то время обнаружилось, что или я сажусь на «эвак» (машина эвакуации раненых — ред.), или на «эваке» никого не будет. Так я стала медиком эвакуации и с тех пор занимаюсь только этим. Сейчас у нас уже большая команда. У каждого батальона есть своя медицинская эвакуация, мы много взаимодействуем. Иногда обмениваемся и опытом, и машинами, и экипажами. Работаем в связке.

Машины для нас, к сожалению, это расходник. Машины гибнут, не выдерживают тех дорог, по которым мы ездим. Да и в целом они выполняют функцию, которую нормальная городская машина или даже пикап выполнить не может да и не должна. У нас есть машинка, на которой несколько раз нам пришлось гонять со скоростью более 200 километров в час. Это было поле, по которому ездили танки, а потом это поле замерзло. Какая машина это выдержит?

Первый 200…

Первого своего раненого не помню. Сначала был такой период, когда было много ребят с контузиями, осколочными — не серьезные. Помню, какие это были люди, но в какой последовательности они появлялись, сегодня уже не припомню. Зато помню первого тяжелого, он и первый 200. Это был Павел «Волат» (командир роты батальона имени Кастуся Калиновского, получивший смертельное ранение во время освобождения украинского села в ночь с 15 на 16 марта 2022 года — ред.). И вот этого я уже не забуду никогда.

О лукашистах

Лукашенко боится своего народа. Самая смешная вещь на свете — он боится собственный народ. Поэтому на самом деле у него связаны руки. Немногие понимают эту скрытую силу. Пусть нет явных протестов, каких-то открытых противостояний, но Лукашенко понимает, что он проиграл. Что его не хотят и не ждут в Беларуси и, как только будет возможность, люди поднимутся против него в другом формате, не так, как было раньше.
Относительно тех, кто поддерживает режим Лукашенко, я свою позицию обозначила еще до войны: это люди или жадные, или глупые. Скорее всего, второе. Ведь очевидно — дальше будет только хуже, и те, кто поддерживают режим, от него же и захлебнутся. То есть вперед и с песней! А я буду смотреть, как в конце концов они захлебнутся собственным дерьмом.

О Беларуси и войне

В некотором смысле, беларусские добровольцы даже надеются, что режим Лукашенко втянет беларусскую армию в войну. Для наших сил это будет поводом легитимно зайти на территорию Беларуси и начать ее освобождение.

Вокруг деятельности беларусских добровольцев много политики сегодня. Это вполне объяснимо. В конце концов, Украине не нужен сосед, который находится под оккупацией Путлера, Украина заинтересована в политической стороне процесса, в освобождении Беларуси. Факт существования беларусских батальонов — весомый аргумент для начала разнообразных политических переговоров. Так что это логично и ожидаемо.
Скажу даже больше: почти уверена, что беларусские войска не перешли границу с Украиной во многом потому, что есть большая вероятность — вместе с оружием беларусские военные перейдут на нашу сторону. Только потому что мы беларусские добровольные подразделения, вероятность, что к нам могут присоединиться регулярные войска, значительно повышается.

О быте на войне

Есть место и для шуток, и для дружбы, и даже пары создаются семейные. Несколько наших парней обвенчались с украинскими девушками. Бесконечный движ и жизнь продолжаются даже в окопе. Просто это это немножко другая жизнь.

Когда-то в Северодонецке мы сидели в подвале, грели сухпайки и Ваня «Брест» говорил: «Вы будете помнить не бои, а вот эти посиделки». И он был прав. Помнишь куда ярче какие-то моменты, связанные с каким-то общением, с шутками. Например, очень хорошо помню, как один из моих побратимов вырезал мое имя на кружке, так как я всегда ругалась, что маркер стирается, и не отличишь, где твоя кружка, а где чужая, потому что все одинаковые получили на складе.

О настроении

Сейчас, безусловно, война — это рутина. Мало думаешь о каких-то мотивах, эмоциях, немножко не до того — у тебя цели, задачи, планы. И ты вся в этом.

Сейчас очень много злости в Украине из-за войны и очень много усталости. Есть уверенность, что мы победим, а порыв уже не тот. Люди вывозят на силе воли. Но уверенности в победе меньше не стало, просто есть осмысление, что придется много и упорно въ**ывать. Простите за мат, но без него ответ будет неискренним.

О том, что будет, когда закончится война

Когда закончится война, я прежде всего напьюсь, а потом поеду домой. Думать, как отстраивать новую Беларусь.

Материал подготовлен при поддержке Free Belarus Center.