Интервью

Эффект хипстера. Эффект маркера. Эффект поджопника

Алексей Леончик

Эффект хипстера. Эффект маркера. Эффект поджопника

Алексей Леончик – соучредитель общественной инициативы BY_Help. Кампания существует с 2017 года, собирает средства и оказывает всевозможную помощь политзаключенным, репрессированным и их семьям. С начала полномасштабного вторжения России на территорию Украины деятельность BY_Help получила и украинское направление, помогая беларусам, бегущим еще и от войны. Соучредитель инициативы недавно принял еще и важное личное решение – публично выступать, писать и высказываться только по-беларусски. А за каждый русскоязычный «грех» перечислять 100 евро на счет Вооруженных сил Украины. Sojka выслушала и записала аргументы Леончика о языке и обещаниях – на рассвете и после сумерек.

МАРКЕР

Нет, ябатьки не бывают беларусскоязычными. Поэтому для нас беларусский язык – это маркер «свой – чужой». Я заметил, что многие люди, например, в моей FB-ленте, причем люди, которые связаны с языком вторично, вдруг стали беларусскоязычными, overnight. И это клево. То же самое сейчас происходит в украинской плоскости, когда, например, эксперты, которые были русскоязычными, стали вмиг украиноязычными. Это маркер.

Но нужно разделять личное использование языка в частных условиях и публичное использование. С публичным в Украине давно многое изменилось: политики перешли на украинский, законы постепенно менялись в пользу украинского языка. Разумеется, украинизация не происходила страшным образом, когда русский язык выжигали каленым железом, и русского еще много. Но мы можем посмотреть на Израиль, где ивриту понадобилось 50 лет, чтобы начать доминировать. В страну съехались евреи из Штатов, из Германии, России, Эфиопии. Они поставили себе цель – позиционировать иврит как лингва франка. И им это удалось, но сколько времени ушло.

Я до сих пор говорю по-русски в семье 50 на 50, но, когда иду по улице с женой, разговариваю с ней по-беларусски. И жена так же – привыкла уже к этому. Я человек многоязычный, и терять русский я тоже не хочу – только из-за того, что его утилизировал карлик, ну или Лука. Я общаюсь на нем значительную часть жизни. Я не хотел бы терять польский, английский. Я еще немецким владею и надеюсь через год по-испански начать не только классику читать и новости, а что у меня появится круг людей, с которыми я смогу разговаривать.

Короче, я не совсем типичный случай, так как знаю достаточно много языков, люблю пользоваться языками, их полировать. Я проснулся сегодня утром и сразу первое предложение пришло по-беларусски, значит, такой сегодня день будет.

 

МАЛЕНЬКАЯ БЕЛАРУССКАЯ КНИЖКА

Когда я был маленький, я жил в Ереване. И мама мне постоянно совала какую-то книгу, которая была написана очень непонятными словами. Я брыкался и кричал, но читал ее. Потом мы переехали в Санкт-Петербург, а потом в Беларусь. И вот когда я пошел в школу и услышал беларусский язык, он не показался мне ни странным, ни смешным, потому что я его помнил из книжки. Но я не разговаривал по-беларусски. Например, мой дед, который уроки вел на беларусском, писал, с мамой разговаривал по-беларусски, со мной переключался и говорил на русском. Но у него было очень много беларусскоязычных книг, которые я начал читать, нарабатывая пассивный запас.

Потом я поехал в Индию, а там какой-то москалик мне и говорит: «Что это у вас за язык такой, исковерканный русский?» И в этот момент у меня в голове что-то переключилось. Через полгода он уже бегал от меня с криками «разговаривай со мной по-английски, я ничего не понимаю». Я поставил себе целью посмотреть, насколько это «исковерканный» язык. Мне очень помог господин Короткевич с его диалектизмами, я начал разбираться и понял, что, в отличие от русского языка, беларусский язык развивался как европейский, у него не было нормированного централизованного стандарта. Вот в русском есть спущенный сверху стандарт, там нет большой разбежки диалектов.

Когда россияне создавали свой язык, они жестко навязали всем, что, если ты на нем не разговариваешь, ты селюк, как говорят украинцы, а когда говоришь – «правильный ариец».

 

КАК ПЕРЕХОДИТЬ НА БЕЛАРУССКИЙ?

Неспособность к языкам – это выдумка. Любой человек способен выучить последовательность слов, если он этого хочет. Ну будет ваш язык с кучей русизмов, и что? Половина Украины говорит на суржике, там ошибки, там неидеальный язык. Ну и что? «Лучше идеальный русский, чем плохой беларусский!» А английский когда вы учили, он был у вас идеальный со старта? Не надо бояться, что ваш язык будет кривым! А учить беларусский надо обязательно, он теперь станет модным.

Начинайте понемногу. Сначала «добры дзень», потом добавьте «кава», потом «філіжанка»… Слово за словом. Практикуйте фонетические штуки – дзекайте, цекайте. У меня еще дзеканне свое естественное, но у многих беларусов уже выученная русская фонетика. Начинайте с малого.

Русский станет рано или поздно языком оккупанта, языком агрессора. Для 73%. Я в курсе, что в Беларуси тефлонового электората, сторонников власти, не 3%, а где-то 20%, но сторонников любой дичи столько и в других странах, а задача цивилизованного человека – не дать этому проценту расти. Тефлон – это устойчивость, +100 к устойчивости, выживаемости в экстремальных температурах. Но на уровне людей – всяких, в том числе тефлона – у нас войны не хочет 90%, у нас в генетической памяти отрицание войны. Нам годами вбивали, что мы мирные люди, «абы не было вайны». Лукашенко тут просто наплевал на нашу архиидею.

Если вы хотите себя обособить от войны, применяйте что-то другое, не русский язык.

 

КАК ПРОИЗОЙДЕТ БЕЛАРУСИЗАЦИЯ

Кто готов добровольно перейти на другой язык у себя дома:

  • Тот, для кого это важно имиджево
  • Кому важен маркер «свой – чужой»
  • Кто восхищается красотой языка

Эффект хипстера, эффект маркера, эффект красоты. Все остальные – и в Израиле, и в Украине, и у нас – будут переходить под тем или иным давлением и принуждением. Это называется эффект поджопника. Можно начинать с госорганов. Хочешь идти на государственную работу – должен владеть беларусским языком. Вся твоя коммуникация должна быть по-беларусски, даже в рабочей почте.

Вторая ступень – это школа. С каждой последующей волной, с каждым последующим выпуском язык будет закрепляться.

‍Принуждение будет, вот в Израиле оно сработало. Приезжает студент откуда-то из-под Биробиджана, а ему говорят: «Хотите учиться в нашем университете? У нас все на иврите. Профессор по-другому не будет разговаривать для вас».

У нас же как говорят? «Ой, я не понимаю по-беларусски, а можно по-русски?» – «Конечно, можно!» Это неправильно. У нас проблема такая, что мы быстро лапки поднимаем. Вот студент из Биробиджана, по-беларусски не понимает. Неправильный ответ: «Хорошо, тогда мы все перейдем на русский». Правильный: «Попросите того, кто рядом сидит, пусть попереводит вам. Там уроки беларусского дополнительные, запишитесь».

 

РАСПЛАТА ЗА ГРЕХИ

Эмоционально случается, что хочется написать по-русски. Сейчас уже все меньше – беларусский стоит автоматом, по-русски некомфортно. Или хочется обратиться к гэбью, которое, я уверен, меня читает, или к русскоязычным подписчикам, которые не понимают по-беларусски или не хотят понимать, а я хочу до них донести мысль, я пишу по-русски, но я тогда обещаю себе, что за каждый такой пост отправлю 100 евро на поддержку украинских Вооруженных сил. С одной стороны, если даешь такое обещание, то ни перед кем не отвечаешь, ведь никто не может узнать, перечислил ты или нет. Но я публичное лицо, которое, например, не может дать поименно отчет по тем, кто получил помощь от BY_help, так как это не публичная информация, которую мы не можем опубликовать (за что мы получили порцию пинков в свое время). И я там, где могу, показываю доказательство того, что выполнил обещание, потому что для меня важно, что я по крайней мере где-то могу отчитаться.