Интервью

«Нам нужна осознанная идентичность»

АЛЕКСАНДР КНЫРОВИЧ

«Нам нужна осознанная идентичность»

Александр Кнырович — предприниматель, ментор, инвестор и бывший заключенный. Возглавлял группу компаний «Сармат», в 2017 году был задержан. Суд обвинил Кныровича в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере и приговорил его к шести годам лишения свободы, из которых бизнесмен провел в заключении 4,5 года. Сейчас Кнырович за границей, думает, как ускорить перемены и чего не хватает для нашей победы. Бизнесмен записал свои мысли специально для Сойки.

Меня зовут Александр Кнырович. И я не представляю здесь никого, кроме самого себя.

‍Я не представляю никакую политическую силу, общественную организацию, систему экономических взглядов. Я даже не представляю ни предпринимателей, ни заключенных, чего можно было бы ожидать. Только самого себя. Гражданина.

‍И для начала я хочу сказать несколько неприятных вещей.

НЕПРИЯТНЫЕ ВЕЩИ

  • История 2020 года — завершена. События зрели десятилетия. Многое сошлось в одну точку. И подросшие несоветские поколения беларусов, и недопонимание властью реальной силы интернет-сообщества, и откровенно наплевательское отношение со стороны ее же, власти, к пандемии, и избирательная кампания, и, конечно, личности, хотя вот личности в этом списке — это последнее, что сыграло роль.
  • Граждане Республики Беларусь свое мнение о желаемом будущем высказали. Они сделали значительно больше, чем от них можно было ожидать, но — проиграли.
  • Дальше мы видим только последствия. Страна — под плинтусом, самый активный, творческий пласт людей — в эмиграции, люди… реальные люди, желающие жить в нормальной стране, адекватной миру 21 века, — в глубокой психологической травме, сравнимой с групповым изнасилованием.

ВОЗМОЖНА ЛИ ПОЛИТИКА В БЕЛАРУСИ?

Единственная причина существования политика — наличие людей, интересы которых он выражает, запросу которых он соответствует. В этом он похож на предпринимателя: попадает продукт в запросы покупателя — есть бизнес, не попадает — закрывай лавку. И в этом его, политика, отличие от философа, писателя, художника, который может себе позволить творить без оглядки на ежедневную бытовую мерзость.

Невозможно закрыть глаза на потерю доверия беларусов к политической жизни в целом. На потерю ощущения связи между какими-либо собственными действиями и ситуацией в стране. Лукашенко и Путин строят свой фантастический, иллюзорный мир, возвращают к жизни труп советско-имперской идеологии. Реальный голос человека этому только мешает.

‍Уехавшие же политики — Тихановская, Цепкало или Латушко, или любые другие — делают то, что сегодня в их силах. Но время идет. Политзаключенных все больше, законы все жестче, экономическая ситуация все хуже. Люди не верят. И когда я говорю «люди», я, безусловно, имею в виду как тех, кто остался в Беларуси, так и тех, кто уехал. И если в первом случае все более-менее понятно, то во втором — у меня много вопросов.

Повторюсь: в возможность перемен в своей жизни к лучшему в обозримой перспективе не верят 99% беларусов. И я тоже не верю.

И еще я ни на секунду не верю в возможность возвращения в ситуацию весны 2020 года. Не будет больше никаких политических кампаний даже на миллиметр похожих на то, что было в 2010, 2015, 2020 годах. Этого не будет. Какая-либо попытка вернуться в прошлое, поверить в иллюзию, что Дроздам или Кремлю зачем-то понадобится «демократическая обертка» процедуры волеизъявления граждан, в той, прошлой ее версии — иллюзия.

И после начала войны это иллюзия вдвойне.

Означает ли это, что политики должны сидеть сложа руки и ждать? Нет, нет, и нет. Это означает лишь, что путь их будет труден, на нем останутся самые стойкие, и больше, чем разум, им нужна вера.

Означает ли это, что все было зря? 33 раза — НЕТ! Проснулась нация, красивая, интеллигентная, позитивная и нацеленная в будущее — нация. Оно того стоило.

Но произошли событие, схожее с 1905 годом в России, 1968-м в Чехословакии, 1989-м в Китае. И чтоб произошел 1917-й в России, 1989-й в Чехословакии, нужно иное сочетание факторов. Излишне напоминать, что в Китае за 30 лет такие факторы так и не сложились.

Теперь реальная политическая жизнь в Беларуси возможна только в режиме настоящего, полноценного подполья. Снаружи? Тут ситуация несколько иная. Без коммуникации с беларусами внутри страны, без реальных ответов на стоящие перед ними вопросами, путь любого политика — это движение к статусу рады БНР или уважаемого Зенона Позняка. Структура есть, люди прекрасные. Степень влияния на происходящие события — минимальна.

Утверждение «режим отрезал беларусов от информации» — ложь. Основной источник информации для беларуса 21 века — соцсети. И беларусов там более 4 млн человек. И то, что максимальная (не считая единичных пиков) аудитория политических каналов — 300 тысяч человек, говорит об отсутствии того самого продукта, интересного беларусам.

Обсуждая цели, чаще всего мы говорим о сохранении независимости Беларуси, освобождении политзаключенных, смене политического строя. В зависимости от восприятия собственных целей, на первый план выдвигается какая-то из трех, от этого строится стратегия и возникают бурные споры, взаимные обвинения в «здраде», проклятия.

Политзаключенные — заложники. Переговоры возможны. Но переговоры возможны между реальными силами. Такими сегодня является действующая власть — как бы мы ее ни называли — и власти стран, накладывающих санкции. Беларусские политики за рубежом (а только здесь они и остались) могут просить, могут советовать… и — все. Стороной переговоров они не являются. Хорошая новость в том, что любой тюремный срок имеет как начало, так и конец. И через два года, после амнистии, традиционно посвященной n-летию освобождения Минска, в колониях останется наш ТОП-20. Остальные — выйдут. С психологической травмой, разрушенной социальной жизнью, но выйдут.

Независимости же Беларуси сегодня не угрожает ничего. Лукашенко — первый ее блюститель. Сценарий, при котором он, передав страну Кремлю юридически, доживает свой век в Ростовской области, невозможен просто по его личностным, психологическим обстоятельствам. Можно сколько угодно играть словами об «оккупации», но реальность от этого не меняется.

А вот со сменой политического строя сложнее. Политические процессы сегодня двигают Беларусь прямиком за «железный занавес». Вопрос лишь его «глухоты», плотности. Это — основной сценарий. Есть ли другие? Есть, и они выглядят «черными лебедями». Но мы уже два года живем в мире «черных лебедей». Кто мог представить «ушастых летучих мышей» из Уханя? Войну в Европе? Захват самолета? Если рассуждать о потенциале «черных лебедей», то относительно предсказуемыми являются три: «хлебные бунты», «батальон Калиновского», «смерть Сталина».

Если бы я был политиком, я бы планировал свои действия исходя из этих трех сценариев, раз уж рассчитывать на позитивные перемены в наиболее предсказуемых сценариях не приходится.

ЧТО Я СЧИТАЮ ВАЖНЫМ?

Политической системы внутри страны не существует. Есть имитация политических институтов. Существует ли беларусская политическая система за пределами страны? Пока лишь отдельные элементы. Есть избранный и имеющий неформальную легитимность лидер. Есть отдельные структуры НГО, есть явные критики, оппоненты, есть инициативы. Структуры, аналогичной парламенту, представляющей интересы людей, коммуницирующей, создающей запросы к лидерам, а уж тем более процедуры — нет.

И то, что сегодня в этом зале (виртуально либо реально) присутствует лишь некоторая часть такого рода инициатив, — это четкий показатель уровня доверия. Доверие не создано, в широком смысле — даже не начиналось. И единство 2020 года, на котором мы все еще пытаемся ехать, — лишь ситуационное, поверхностное, не основанное на ценностях.

Текущие политические игрища — это очень важно. Кто и что сказал, какие деньги и от кого получил, куда их потратил, и вообще — «кто ему дал право?». Это напоминает программу «Пусть говорят» — зрителю просто не оторваться. Я иногда себе на ночь включаю взаимную перепалку беларусских, прости господи, блогеров… Но это так, грустные шутки.

ЧТО Я СЧИТАЮ НЕОБХОДИМЫМ?

Я вижу главной целью объединение беларусов на основе современной национальной идентичности. И эту ценностную, культурную идентичность еще предстоит осознать, описать и продвинуть как внутрь беларусского сообщества, так и наружу, всему остальному миру. Это большая работа, но нет иного пути, если мы хотим создать что-то, что переживет все политические системы, политиков, в том числе и нас с вами.

‍Нам нужна осознанная идентичность и нам нужны позитивные примеры самореализации беларусов в этом, современном, мире. Нам нужен образ успешного беларуса, живущий вне красно-зеленой, советской парадигмы. Эти образы есть, с ними нужно работать. И основа тут, конечно, все те, кто был вынужден уехать за последние два года.

Мы — маркер. И госпропаганда права, это огромный вызов — что будет с нами. Растворимся ли мы, каждый в своих бытовых историях, неудобствах, или подадим пример другим. Это вызов.

Если мы сможем, значит, возможно очень и очень многое, в том числе виртуальное государство, объединенная «диджитал Беларусь». Я в это верю. Более того, я убежден, что и сейчас мы можем очень и очень многое. Нет никакой нужды дожидаться смены власти в Беларуси, чтобы реализовывать культурные, образовательные, интеллектуальные, общественные проекты, как и проекты в области самоуправления. Да, аудитория будет не 9,5 млн, а 300 тысяч человек, но что от этого меняется? Эффективное в малом будет эффективно и в большем. Мертвое — умрет, сколько труп ни раскрашивай.

Итак, нам нужны:

  • Идентичность.
  • Объединение на основании этой идентичности.
  • Позитивные примеры самореализации беларусов в мире на основании идентичности.

‍Идентичность — это фундамент, на котором можно строить. Будет идентичность, чувство общности нации — и люди потянутся к ней и из-за «железного занавеса», и мы переживем столетия этой красно-зеленой гадости, если понадобится, не растеряв себя. Не будет — любая победа, как бы и когда бы она ни пришла, через три месяца, либо через 30 лет, будет иллюзией, пустышкой.

ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ?

Мы должны ответить себе на три вопроса.

1. Откуда мы? Нам нужен общий, разделяемый всеми взгляд на нашу историю, культуру, на наше прошлое. Этому прошлому более тысячи лет. В нем были и времена независимости наших предков, и времена существования в составе Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой, и период русификации и жизни в Северо-Западном крае Российской империи, и БССР, и 2020-й. Все это — наша история, наше прошлое, наши герои. И рассказ об этом в той форме, которая была бы современна и интересна в 21 веке, которая могла бы увлечь наших детей — это одна из главных задач.

2. Кто мы? Наши национальные черты, наши праздники, традиции и обычаи, уклад ежедневной жизни и, безусловно, наш язык также требуют описания, сохранения и культивирования. Это ценность, это богатство. Я убежден, например, что беларусское Купалле в современной его версии может претендовать на статус культурного маркера, символа, бренда беларусской нации, ничуть не меньше, чем День Святого Патрика для ирландцев.

3. Куда мы идем? Общее представление о счастливом будущем должно быть сформулировано, описано, представлено. Какое общество мы хотим построить? Что именно видится нам целью? Я убежден, что, подробно ответив себе на этот вопрос, мы увидим, что то, к чему мы хотим прийти, достижимо и сегодня.

На эти вопросы нужно ответить и рассказать о беларусах в первую очередь самим себе, во вторую — всему остальному миру. Рассказать и двинуться дальше. От идентичности, мечты — к единому сообществу беларусов, наверное, в самой современной и единственно возможной его форме — к цифровому государству. А возможно, и далее, через отдельные беларусские поселения, к полноценному национальному государству. Поживем — увидим.

Мир 21 века — мир сообществ, мир без границ.

Беларус беларусу беларус. Дзякуй.

Мнение автора не обязательно совпадает с мнением редакции.