Мы поговорили с людьми, которые по разным причинам в течение прошлого года уехали из Беларуси с детьми. Они рассказали, как адаптируются в новых странах дети разного возраста и темперамента, а также о том, как в этих условиях остаются беларусами.
*Имена некоторых наших героев изменены.
Иллюстрации Дарьи Давыденко
Поля (9 лет) в Литве
Мы переехали в Вильнюс с дочерью-школьницей. До этого она училась в беларусскоязычной гимназии – это было для нас сознательным выбором, поэтому и в Вильнюсе мы рассматривали только одну школу – беларусскоязычную гимназию. Раз такая возможность здесь есть, нужно ей пользоваться. Я знаю, что здесь куда более широкий выбор русскоязычных или международных школ с английским или французским языком обучения, куда беларусы часто отдают своих детей, но для меня было очень важно максимально облегчить дочке адаптацию и сохранить язык в активном обиходе.
Признаться, я очень боялась, что ей будет трудно нагнать детей по английскому и литовскому языкам, поэтому еще в Беларуси пару месяцев Поля занималась с репетиторами. От программы она отстает, но от одноклассников – несущественно, поэтому я надеюсь, что настигнет скоро. Еще я переживала, что ей будет трудно влиться в новый коллектив, но так сложилось, что в класс пришли сразу четыре ученика из Беларуси, с которыми Поля сразу подружилась. Плюс дети последние два года были на карантине и не успели особо подружиться. Оказалось, что все страхи были в моей голове. На самом деле, когда учительница говорит: “У тебя все получится!” – а мне пишет: “У Вас очень способная дочка!” – то разве что-то может не получиться?
Оказалось, что все страхи были в моей голове
Я пока не ищу работу в Литве и пытаюсь больше времени проводить с дочерью, чтобы максимально заполнить пустоту от разлуки с родными и друзьями, а еще с домом. Много времени мы занимаем кружками, а еще мы привезли сюда целый багажник беларусских книг, плюс здесь в библиотеке набрали литовских – поэтому скучать некогда.
Но заиграет какая-нибудь песня Вольского или Михалка – и по щеке дочери бежит слеза, ведь дома ей было так весело петь караоке с друзьями! Или бабушка пришлет видео, как любимый котик бегает по нашему саду – и сердце сжимается от грусти. Она так не скучает по школе, как по дому.
Света (4 года) и Дима (8 лет) в Польше
До того как мы переехали в Польшу, Дима успел два года отходить в беларусскую гимназию, и это ему очень помогло быстро научиться понимать польский язык на слух. Он отличает беларусский, польсий, русский, проводит параллели между лексическими конструкциями. Света пока аккумулирует все что вокруг нее, отличает только польский и «наш» (может быть как беларусским, так и русским), но если резко переключиться на польский, то и отвечать она будет по-польски. За счет того, что Дима два месяца провел в разных лагерях, у него было много языковой практики и в школу он пошел более-менее подготовленным к жизни. Света ходит в садик только месяц, и в их группе несколько украинцев, поэтому разговаривает она там по-русски, но воспринимает то, что говорят воспитатели по-польски. Мы записались в местную библиотеку – читаем о животных, космосе, обо всем, что интересует.
За счет книг, в первую очередь, у нас остается и беларусский язык. Из дома мы перевезли нашу коллекцию и уже делимся ей с другими беларусскими семьями – например, за Гарри Поттером стоит очередь. Смотрим ютуб – Маляваныча и “Гаварун”. Когда изучаем новые польские слова – я всегда перевожу на беларусский и русский. Ну и если к нам пожалуют наши беларусские друзья и родные, то дети слышат и “естественный”, разговорный беларусский язык.
Александра (21), Мария (14), Серафима (9) и Вера (3,5) в Украине
Мы начали постепенно переезжать в Киев в январе. Старшая дочь-отличница, обучалась в Минске, участвовала в протестах. На сутки не попала, но была соавтором одного из вирусных видео. Это был вопрос времени, когда на нее начнут давить. Преподавателей уже начали увольнять. Она уехала в Варшаву по стипендии. А мы с мужем, тремя детьми и котиком переехали в Украину.
Дети пережили переезд неспокойно. Сначала, когда я переехала в Украину с младшей дочерью, ей было интересно лететь на самолете, но уже через неделю она начала говорить: пойдем домой. Она очень хотела к сестричкам. Позже переехали другие дети. Серафимка восприняла перемены достаточно хорошо, но в новой школе было сложно, ведь она достаточно скромная девочка. Марии, которой 14, было очень трудно, так как она оставила друзей. Она очень активная и социальная.
Мы верующие, и она к тому же покинула церковь. Было больно также попрощаться с музыкальной школой. Первый месяц она была в очень депрессивном состоянии, не вставала с кровати, спала по полдня. Мы с мужем понимали, что такое происходит не из-за того, что она устала, а потому, что это такое состояние, когда вообще не хочешь просыпаться и начинать новый день, не видишь никакой радости в жизни. Марии было сложно, она говорила, что не останется здесь. Позже мы устроили ее в школу, она постепенно раззнакомилась, нашла друзей. Нам всем очень помогла дворовая площадка для игры в волейбол. Дочь начала ходить туда, нашла сверстников, там тоже играли ее новые одноклассники. В этой среде ее хорошо приняли. Можно сказать, что окружение ее вытащило. Все лето она провела на этой площадке.
В этой среде ее хорошо приняли. Можно сказать, что окружение ее вытащило
С окружением в целом проблем не было. Были страхи из-за того, что все тяжело, примут ли ее. С обучением были проблемы, особенно с пониманием украинского языка. Старшей было проще, ведь она хорошо знает беларусский, а языки похожи. Учителя в школе относятся с пониманием, в том числе к ошибкам. Что касается других предметов, математики, то она даже фору дала другим детям. Она уже приносит 11-ки и по истории Украины, и по украинской литературе.
В школе Серафимы поменялась учительница, пришла новая, которая говорит только по-украински. Дочь возвращалась домой и жаловалась, что ничего не понимает. Помог простой разговор с учительницей, она поняла нашу ситуацию и пообещала помогать дочери. Здесь в младшей школе не ставят отметок, что, на мой взгляд, хорошее дело, европейский вид образования. Сейчас она уже не жалуется.
Младшая, Вера, пошла в детский сад, все лето спрашивала, когда мы ее отдадим. Но через пару недель после садика она попросилась больше не ходить. Ей было сложно из-за украинского языка. Мы русскоязычные, и даже если по-беларусски с ней начинаю разговаривать, она спрашивает, почему я говорю на странном языке. Но уже привыкла говорить «доброго ранку», «до побачення».
Ничего особенного, чтобы оставаться беларусами, не делаем. Младшей ставлю калыханку. Просто разговариваем обо всем, говорим, кто мы и что мы, обсуждаем события. Смущает, что образуется такая языковая каша. Но это естественный процесс.
Ничего особенного, чтобы оставаться беларусами, не делаем. Младшей ставлю калыханку
Чтобы сохранить язык, тоже пока ничего не делали да и сами на нем не разговаривали, к сожалению. Может, нам нужно об этом задуматься. Ведь когда, если не сейчас.
Матвей (6 лет) в Грузии
Мы в Грузии с середины августа. Слишком опасно стало дома. Выехать по крайней мере на какое-то время мы решили после совершенно абсурдного задержания и обыска, который всей нашей семьи устроил КГБ. Я проходила свидетелем по акту терроризма, хотя до их рассказа об этом деле не знала абсолютно ничего. И меня, и мужа отпустили. Но сейчас просто нет уверенности. Если им так просто на пустом месте сделать тебя свидетелем, то где гарантия, что в следующий раз ты так же на пустом месте не окажешься в другом статусе? Поэтому мы купили билеты, сняли квартиру, сели на самолет и прилетели туда, куда было проще. Муж бросил в Беларуси хорошую работу. Мы уехали просто в никуда и на неизвестное время.
Сын воспринял переезд нормально, как приключение. Море, горы, поездки, новые места – ему все интересно. Однако не без вопросов. И дальнейшее воспитание и развитие ребенка для меня сейчас – проблема номер один.
И дальнейшее воспитание и развитие ребенка для меня сейчас – проблема номер один
Насчет языка – сын никак не хочет общаться с теми, кто не говорит на его языке. Я не ожидала, что будет такая проблема, и пока не знаю, как ее преодолеть. Возможно, в этом помогут только время и сама коммуникация. Переживаю за это, потому что мы планируем ехать дальше в Европу, и там уже точно придется учить местный язык. В Грузии в этом плане проще, потому что русский язык повсюду.
В садик сын пока не ходит. Не стали отдавать, так как не планируем здесь оставаться, и из-за сложностей с нашими с мужем рабочими расписаниями (работа удаленная, однако часто по расписанию). Как результат этого – вижу, что сыну стало труднее даже на детской площадке знакомиться, хотя он всегда был очень разговорчив и открыт.
Еще он сам часто вспоминает свой садик в Беларуси, и говорит, что скучает, особенно по друзьям. Мне очень грустно это слышать, чувствую свою вину, что оторвала вот так ребенка от его привычного окружения и спокойной жизни. Сейчас мы отчасти в каком-то хаосе, и впереди еще один переезд.
Мне очень грустно это слышать, чувствую свою вину, что оторвала вот так ребенка от его привычного окружения и спокойной жизни
Что еще беспокоит – нам нужен логопед. Где и как с ним организовать занятия, и как одновременно правильные русские звуки ставить и учить иностранный язык, я не знаю. Мне пока это все совершенно непонятно, и еще предстоит в этом разобраться.
Что еще – трудно без поддержки. Дома была так называемая “деревня” – бабушка, тетя, друзья. Здесь же – только мы с мужем, по крайней мере, пока, и в итоге очень-очень трудно разрываться между ребенком и работой, а работать сейчас нужно много.
Мы остаемся беларусами, и ничего для этого не делаем. Просто живем. Не делаем ничего, чтобы подчеркнуть нашу беларусскость – не вывешиваем флаги на окнах, не устраиваем акции – наша идентичность сильна и без этого. Возможно, имеют смысл беларусские сады, кружки, но на практике пока не пробовали.
Одновременно, очень сильно не хватает своей культуры, даже, не конкретно беларусской, а европейской, в том числе и поэтому из Грузии уедем.